Потомки солнца

Спектакль на основе историй из трудовой жизни реальных людей
Этот спектакль родился в нашей Мастерской документального театра на основе историй из трудовой жизни реальных людей (созданных при помощи техники вербатим), документальных свидетельств с судебных процессов Николая Бухарина (1938 год), а также с использованием фрагментов следующих произведений: «Преступление и наказание» Ф. Достоевского, «Воскресение» Л. Толстого, «Потомки солнца» А. Платонова. В этот раз на сцену выходят не только профессиональные актеры, но и обычные люди: инженеры, ветераны труда, работники госслужбы, молодые и пожилые, работающие в прошлом и в настоящем, люди, помнящие советскую империю и просто родившиеся в ней уже в то время, когда она распадалась.
О спектакле
Нам кажется, что мы уже простились с советским временем. Семьдесят с лишним лет — не такой уж большой для истории срок, но некоторые полагают, что он породил новый человеческий тип — homo soveticus. Это наши знакомые, друзья, родители, бабушки и дедушки, ветераны труда и простые инженеры, перемолотые «системой» или вознесенные на ее вершину. Даже если ты родился в несуществующей ныне стране, ты чувствуешь себя человеком оттуда, одновременно похожим и не похожим на современный мир, со своими представлениями о жизни и ее ценностях, о том, что такое героизм, что такое человеческое достоинство.

То время — это был социализм, и в каком-то смысле это была просто жизнь людей. А теперь, когда мир необратимо изменился, нам стала интересна та жизнь. Как социализм жил внутри человека. И жив ли он до сих пор?

Спектакль «Потомки солнца» — попытка разобраться, ответить на эти вопросы как с помощью реальных историй реальных людей, так и с помощью фрагментов классических произведений, которые были в библиотеке почти у каждого «советского» человека.

Особенность спектакля в том, что художественные тексты исполняются непрофессиональными актерами, которые в том числе являются документальными героями, чьи реальные истории, которыми они поделились для создания спектакля, в свою очередь, будут рассказаны профессиональными исполнителями.
Интервью с режиссером Андреем Стадниковым в прямом эфире Радио Mediametrics
Премьера спектакля «Потомки солнца», состоявшаяся 25 сентября 2017 — сюжет телеканала ДОЖДЬ
О нашем спектакле «Потомки солнца» рассказывает в Йельском университете исследовательница из Принстона Natalia Plagmann!
Команда спектакля
С отличием окончил ВГИК по направлению режиссура неигрового кино. Во время обучения снял фильм «Громов», получивший приз как лучший короткометражный док. фильм на к/фестивале «Послание к человеку». Автор пьес, участник фестивалей и конкурсов: «Любимовка», «Евразия», «Дебют», «Текстура». Печатался в журнале «Современная драматургия». Работа в качестве драматурга и режиссера в театрах: «Практика», театр на Таганке, театр им. Пушкина, Мастерская Д. Брусникина, Прокопьевский театр, «Приют комедианта» (С-Петербург) и др.
Андрей Стадников
Режиссер
Художник, автор фильмов. Являлась одной из бессменных участниц фестиваля видеоарта «Пусто». Работы находятся в московских музеях, российских и западных частных коллекциях. Работала в сооавторстве и сольно как художник-постановщик и автор костюмов в различных театральных проектах, в том числе в перформансе Мастерской Дмитрия Брусникина «СЛОН» о сталинских лагерях (режиссер Андрей Стадников).
Шифра Каждан
Художник
Учился в Dawson College в Монреале (Канада), занимался ударными в колледже при Монреальской консерватории. Выпускник музыкальной школы им. Гнесиных и Московской консерватории (класс ансамбля ударных инструментов М. Пекарского). Солист Московской филармонии имени П. И. Чайковского. Выступает в составе ансамблей М. Пекарского, «Мадригал» и др. Композитор и музыкальный руководителй спектаклей в театрах: Театр. doc, МХТ им. Чехова, Театр на Таганке и др.
Дмитрий Власик
Композитор
Окончил школу-студию МХАТ (мастерская Дмитрия Брусникина). Артист Центра имени Вс. Мейерхольда. Работы в кино: «Молодая гвардия» (2015), «Прорубь» (2017) и др.
Сергей Карабань
Профессиональный актер
Выпускница «Мастерской Олега Кудряшова» (ГИТИС) и «Школы театрального лидера» при Центре им. Мейерхольда, лауреат «Золотой Маски — 2015» в номинации «Лучшая женская роль» за моноспектакль Клима «Возмездие 12», продюсер команды Vottebe и одна из арт-директоров недавно закрывшейся «Мастерской». Задействована в спектакле Театра Труда «Большая руда» и проекте для школьников «Каникулы в театре».
Ксения Орлова
Профессиональная актриса
Окончила НГТИ (курс А. Зубова). Работала в новосибирском «Первом театре». Участница фестиваля «Твой шанс», Москва («Калека с острова Инишмаан»). Главная роль в короткометражном фильме «Тоня плачет на мосту влюбленных», 2014, реж. Антон Коломеец. Задействована в спектакле Театра Труда «Большая руда».
Ирина Носова
Профессиональная актриса
Своей историей делились
  • Евгений Леонович Грзделов
    Работал в министерстве газовой промышленности. Был главным инженером совместного Советско-вьетнамского предприятия, занимающегося освоением морского нефтяного месторождения «Белый тигр». Сейчас на пенсии.
  • Савик Самадович Кулиджанов, 1945 г. р.
    За 24 года работы на электронном предприятии прошел путь от лаборанта до начальника отдела. Руководил и владел фирмой, производящей телефонные аппараты. Сейчас на пенсии.
  • Светлана Николаевна Кумсишвили, 1949 г. р.
    Окончила физический факультет Тбилисского университета, была начальником участка сварщиц микросхем на электронном заводе, работала учителем физики, владела книжным бизнесом. Сейчас на пенсии.
  • Василий Васильевич Лазько, 1950 г. р.
    Руководил группой наладчиков оборудования на электронном заводе и работал в травмайно-транспортном управлении в ремонтном цехе, владел книжным бизнесом. Сейчас на пенсии.
  • Ольга Романова, 1991 г. р.
    Работает в Департаменте экономического развития и политики города Москвы, структурном подразделении правительства Москвы, а также является ведущим специалистом по оценке недвижимости.
  • Наталия Михайловна Штишевская, 1953 г. р.
    Окончила Рязанский радиотехнический институт, работала инженером, в годы перестройки занималась бизнесом. Сейчас на пенсии.
  • А также Регина Борисовна Горбачева, 1931 г. р. и Елена Игоревна Новожилова, 1958 г. р., на пенсии.
Отзывы о спектакле
  • Это такая история, где вербатим о работе, о трудовых отношениях, о карьере и много еще о чем, произносят актеры, копируя и манеру говорить. А некоторые из этих героев, из тех, кто рассказывал авторам спектакля о своей жизни, подходят к микрофону или камере, чтобы прочитать классические тексты — Достоевского и Платонова. Это очень интересно слушать, как художественный текст лишается театральности, становится документальным (кусочек из Платонова читали так, как будто это какая-то скупая хроника), а текст документальный, наоборот, становится поводом для игры, для интерпретации.
    Здесь — внушительный временной размах — есть тексты очень пожилых (например, зачитывают текст одной старушки из номенклатурной семьи, а потом показывают ее на экране). Поражает, как живуч страх. Уже сейчас в 2017 эта женщина, у которой расстреляли отца, посадили мать, отвечая вполне приветливо и подробно, вдруг напрягается и быстро говорит: «про политику я не буду говорить, ничего не знаю». Такая привычка — быть начеку. Есть и совсем молодая девушка, родившаяся в год развала СССР. И когда слушаешь ее монолог, хочется размышлять о каких-то генетических, исторических вещах. Потому что сентенции эти бюрократическо-иждивенческого толка очень живучи и пугают именно в молодых — работа скучная, зато болеть можно сколько хочешь и т. д.
    Спектакли Стадникова для меня — это всегда еще размышление о театре, проверка. И вот тут, например, я снова думала, как сложно и странно монтируются художественные тексты и документальные. Кусочек из «Преступления и наказания», допрос Раскольникова, он такой эстетский на фоне, например, протокола допроса Бухарина. А с другой стороны, начинаешь думать про то, как живуча традиция иезуитского, издевательского, ерничающего насилия власти, судебной, в первую очередь. Несмотря на множество тем, для меня этот спектакль именно про суд, тотальный, вывернутый наизнанку, суд как основополагающий принцип русской, советской, постсоветской жизни. И эта бесконечность — она и в нескончаемой нервной речи Бухарина, признающегося черт знает в чем и цепляющегося за какие-то нелепые мелочи (такая дозволенность, гибельная принципиальность), и в унылой дороге — ее в финале долго показывают на видео, а поверх плывут кусочки из документальных текстов, звучавших в спектакле, и в финальной композиции Дмитрия Власика, которую импровизационной, прислушиваясь друг к другу, исполняют актеры (хлопки и позвякивания). Хотя тут как раз ровно наоборот — вот эта финальная музыка — живая, самонастраивающийся, не требующая иерархии композиции, оставляющая свободу и возможность участия слушателю. Она про горизонталь, про сообщенничество — что мы еще можем противопоставить вертикали.
    Анна Банасюкевич
    Театральный критик
  • В «Потомках солнца» Стадникова-Каждан-Власика мне показалось продуктивным скрещивание художественного и документального, особенно диалога Раскольникова и Порфирия Петровича — с последним словом Бухарина. Оба доведены следствием до признания. Но контраст! В «Преступлении и наказании» признание соответствует действительно произошедшему, Порфирий подталкивает, хоть и жестким способом, не к пропасти, а к новому, спасительному, пути. Бухарина ждет уже только расстрел, и ломка следствием ничем не преломляется, простите за повтор.
    Сон Раскольникова о лошади дублируется в современном пласте спектакля с видео мясобойни, техничным очищением туши от кожи и прочим механизированным натуралистическим процессом. Гуманизм и душеспасение — они только в художественном дискурсе, вынесены в урок литературы и максимально отделены от жизни. За пределами — другое, и никто это другое по первому и не пытается мерить. Обмануться разве сами обвиняемые бессознательно хотят.
    Ход с высвечиванием отдельных строк из вербатимов и других каких-то вещей тоже хорош, действительно наблюдение за наблюдением, но коллаж выходит явно с заданным вектором, и в отличие от «Родины» почти поэтому не проблематизирует самого вопрошающего, самих участников, которые, что вынесено в титры, все родились в СССР. Музыка и видеоряд расслаивают действие, добавляя непрозрачности и нелинейности, но все равно не могут скрыть этого конфликта между проговариваемым отказом от четкого посыла-высказывания и самим устройством коллажа. В итоге странным образом рыхлое уживается со спекулятивным или даже оборачивается им.
    Елена Гордиенко
    Культуролог
  • Посмотрела вчера второй раз «Потомки солнца». Кажется, что Сахаровская центр — очень подходящее пространство для этого спектакля: все хорошо слышится, видится и заметнее становится работа на стыке живого и технически опосредованного опыта. Несовпадение живого действия и съемки произносящих те же реплики актеров сначала вызывает беспокойство, но довольно быстро перенастраивает восприятие на два регистра. Возможность переключения между ними создает дополнительную дистанцию по отношению к обоим элементам — и при этом усиливает их. Что-то близкое происходит в «Индивидах и атомарных предложениях», где еще более отчетливо заложена эта динамика непрерывности/прерывания. В «Потомках солнца» она работает, скорее, на исследование природы документа. Совпадение съемки и живого действия в одной из последних сцен показывает живое, становящееся документом, живой документ.
    Варвара Склез
    Культуролог
  • Спектакль определенно для зрителя думающего, готового воспринять необычный формат. В нем задействованы, помимо профессиональных актеров, обычные люди. Лично для меня это было очень интересно — посмотреть, как можно сочетать, казалось бы, несочетаемое. Но у режиссера это получилось! Всех этих людей так или иначе коснулась ушедшая эпоха — кто-то потерял родных еще из-за сталинских репрессий, кто-то жил в самом «центре» событий, а кто-то родился уже в начале 90-х. Непрофессиональные актеры воспроизводили отрывки из классических произведений, а профи зачитывали отрывки из интервью других участников, то есть обычных трудящихся людей. Я очень хотела написать рецензию, но мне это дается сложно… Есть эмоция, есть впечатление, есть много мыслей — и все это вызвано спектаклем, но сложно все это сказать словами. Нужно только понять, нужно только откликнуться на посыл режиссера и его группы. Тяжелые истории, поломанные и покалеченные судьбы, а над всем этим, как говорится, — «а судьи кто?». И все это действие завершается «говорящим» пейзажем нашей страны: ухабистая дорога с лужами, мимо по шоссе несутся машины, а на эту дорогу за все время сворачивает только одна машина (причем потом быстро возвращается). И на этом фоне зрителю показывают очень «говорящие» цитаты из звучавших за вечер отрывков интервью и произведений. Сильно, очень сильно! Спасибо.
    Зрительница
  • Спектакль отличный, многослойный, очень плотный, но не перегруженный — высший класс! Самое главное — информативный, расширит кругозор любого зрителя, даже очень начитанного. Это спектакль понятный всем: от дворника до министра. А самая главная фишка — подача материала: она расширяется от маленькой точки в большие разноцветные круги, которые плотно соединены друг с другом, и возвращаются очень логично в эту точку. Вот так я увидела эту мистерию. Мы получили огромное удовольствие и обязательно придем еще не раз на спектакли Театра Труда!
    Зрительница
  • Спасибо за спектакль. Затягивает. Сильное начало, Достоевский, «Преступление и Наказание», частная беседа Порфирия Петровича с Раскольниковым. Желание понять другого и честно высказаться самому. Через прямые откровения — осмысление прожитой эпохи. А еще чрезвычайно удачная подборка материала и видеоряда!
    Анна
    Зрительница
  • Отставив предания старины глубокой, хочу поддержать флеш-моб памяти о значении Сахаровского центра в нашей жизни. Я была в нем на разных событиях в качестве зрителя, во многих случаях, пассивно принимая то общественное благо, которое Сахаровский центр всегда производил. Мне довелось сделать в этом потрясающем здании спектакль Андрея Стадникова «Потомки солнца», в котором была попытка подумать о языке документальности в театре и о природе театрального творчества. В спектакле происходил обмен: театральные любители читали фрагменты из Достоевского, Толстого и Платонова, а профессиональные актрисы воспроизводили документальные интервью с присутствовавшими здесь же любителями театра. В финале все участники соединялись музыкальной пьесой-кодой Мити Власика. Здесь я впервые для себя попробовала поработать с тотальной сценографией, — поставила зрительские ряды диагонально по отношению к игровому пространству, получив таким образом угол здания в качестве сценографического элемента композиции. Это был подготовительный спектакль перед «Родиной», который игрался позже в Центре имени В.Мейерхольда. Теперь выходит все наоборот. Сначала не стало ЦИМа...

    Жалею, что мало кто дошел до того нашего спектакля. Раскрою небольшой секрет тотальной сценографии. В подготовительный период я вдруг поняла, что раз будет пьеса Власика в финале, то я должна понять, что происходит с акустикой. Я специально пришла заранее одна, открыла зал, вошла и ужаснулась — в зале было настолько шумно, что я подумала, как же этого не замечала раньше, как здесь вообще можно что-то играть при таком шуме? Сначала я подумала, что слышу Садовое кольцо и расстроилась, что тонкую минималистическую (и частично шумовую) пьесу Мити, которая несла в финале умиротворяющий синтетический пафос будет очень плохо слышно, она потеряется в такой акустике. Потом я поняла, что шум производят не отголоски машин, а электрощиток, который находится в здании. Это такая, знаете, не очевидная вещь. Было не совсем ясно как этот щиток мог давать такой странный звук. Я не могла этого понять достаточно долго. Потом я доверилась этой идее, которую на самом-то деле было сложно подтвердить. Я поехала и купила несколько листов пенопласта, которым звукоизолировала огромный пустой зал Сахаровского центра от этого щитка. Понимаю, что веду этот рассказ сама с собой, но для меня в тот момент результат оказался настоящим чудом — шум, который казался шумом улицы мгновенно исчез, зал погрузился в тишину, достойную концертных залов. Я сразу увидела благородство и скромность красного кирпича этих стен, увидела все здание так, как не могла его увидеть, отвлекаясь на звук. Я поняла, что вот теперь-то все получится. И все получилось! И видео, статичный видеопейзаж из Лесосибирска и шрифт «Родина», который я к тому моменту уже придумала, но еще не оцифровала, все это тогда соединилось. Я думаю, что «Потомки солнца», возможно, были для меня даже более важным экспериментом, чем многотрудный спектакль «Родина». Во всяком случае, так мне казалось на тот момент. Я преодолела тот животный страх, который возникал у меня в этом зале с середины нулевых.

    Anastasia Patlay была тогда куратором театральной программы Сахаровского центра. Это она пригласила нас показать этот спектакль и подарила эту удивительную возможность эксперимента. Спасибо тебе!
    Художник спектакля
    Шифра Каждан